Экспозиция

Заехали сегодня в Bayeux, городок откуда вышел Вильгельм завоеватель, вошедший в историю как герцог нормандский и король английский, и место, где трудился епископом его брат. Главное там музей, где хранится 70-метровая вышивка (точнее, лоскутная аппликация) с картинами обо всех деталях той истории, сделанная вскоре после завоевания для сохранения истории для нечитающего потомства. Прародитель жанра комиксы в массы. Для посещающих Нормандию это центральное место для посещения. А в соседнем здании временная выставка под названием Мариуполь...



P.S. На самой вышивке много всего интересного. В частности, нам понравилось, что брат Вильгельма -- епископ -- тоже участвовал в бою, но он изображен с палицей. Проливать кровь духовенству не разрешалось, а вот с дубьем (и кострами) -- пожалуйста. Невольно начинаешь ценить Кирюху, бывали, оказывается, пастыри и поконкретнее.

Где предел?

Пост в жанре тупого перепоста. Увидел, запостил. Просто чтобы лет через десять иметь ссылку на рефлексы мордорского тяглового населения. История мобилизованного питерского юриста (правда, чувак раньше был опером в полиции -- такие сейчас юристы...), который погиб вскоре после призыва. Рассказывает сестра:

"Перед получением повестки Андрей жил с нами. Он был на работе, когда его призвали, повестку подписала наша сестра. Андрюша взял в руки повестку, когда уже пришел с работы. Ну что делать? Пошел на следующий день в военкомат Приморского района, это было 23 сентября. Его хотели сразу забрать, но по документам дали дела закончить. Он все это сделал за сутки, и 24-го числа его уже отвезли в специальный пункт Приморского района.

Как их готовили в Каменке, я не знаю, он про это не говорил. Но пробыл там три дня. После 27 сентября Андрей изредка выходил на связь. Трое суток его везли в Белгород — через Вологду и Астрахань. Везде останавливались и прицепляли вагоны с мобилизованными ребятами. 1 октября он уже звонил из Белгорода.

Он звонил еще 2 октября с полей. Там уже военные действия шли и вот это все. Им [мобилизованным] давали какое-то время на общение — наверное, их [собственные телефоны] глушили. Телефоны им выдавали. Они все звонили с одного телефона.

Еще мы связывались 4 октября, он говорил: «Поеду в Белгород». Их сажали в машину, и они ехали на закупку экипировки. Мы ему денежку перевели.

12 октября нам пришла новость о том, что под Лисичанском, в этих [самопровозглашенных] ДНР и ЛНР, Андрей умер пять дней назад, 7 октября. Меня просто от этого пробило.

Созвонились с мамами [сослуживцев Андрея], отдаем [их] документы, паспорта. Там мальчики, которые были на той же территории, лежат в лазарете. Родители туда позвонили, назвали фамилию и имя [их сыновей]. Им в ответ сказали «жив», и все — конец связи. Про ребят больше ничего не известно. Тишина до сегодняшнего дня.

У многих других тела остаются безымянными — непонятно, что и где с ними происходит. Нам просто повезло, что его [Андрея] опознали и были какие-то документы. Нам сказали: скажите спасибо, что у него было цело лицо. Благодарны хотя бы за то, что дождались груза 200 и что мы его похоронили. Это наш Андрюша. Хоть он с нами в Питере остался… хоть привезли…

Похороны прошли красиво. Как героя похоронили. Было и руководство Приморского района, и сослуживцы, и ребята с Каменки. Все было замечательно, мы вроде как подуспокоились. Конечно, много всяких вопросов: как, почему. Почему он так мало был в воинской части, почему они закупали вот эти бронежилеты сами?"

P.S. С этими людьми можно делать что угодно. Об этом пишут в любом вменяемом тырнете, но юрист не знает, что повестку должны вручить ему, а не кому-то там, а подпись сестры просто ничего не значит. Потом его обучают три дня стрелять, забирают деньги у родни на амуницию (в тексте ни слова о том, заплатили ли им потом) и быстренько утилизируют. Опознавательных жетонов тоже нет, многие просто остаются в моргах, но у него лицо сохранилось. Повезло. Ппохороны прошли красиво, семья (вроде как) успокоилась. Хотя осадочек остался. И пара вопросов. на которые, конечно, никто отвечать не будет.

P.P.S. Впрочем, видимо, они начали что-то подозревать. По крайней мере, получив следующие повестки, прикинули что можно что-то еще делать:

"У меня помимо Андрея повестки пришли еще на супруга и сына. Мы вообще в шоке от того, что творится. Просто ужас какой-то. Я сильно переживаю.

Мы не подписали повестки, сразу скажу. Просто они выписаны, числятся, но мы не подписали их. Все уже разговаривали с адвокатами. У меня же еще ребенок с инвалидностью. Указ еще не принят, что можно таких, как мы, не отправлять. Это рассматривают все еще.

У нас нет [документов], с чем конкретно можно идти и оспаривать мобилизацию. Поэтому мы возмущены этими повестками. Что творится в этих военкоматах, что они ничего не отслеживают, не смотрят? Еще тело Андрея не пришло, а уже выписали новые повестки. У нас в голове не укладывается весь этот беспредел. Хочется кричать. Нашу семью что, всю под корень решили [скосить] с этой мобилизацией?"

Может и не что угодно, с ними можно? Одного выкосить -- нет проблем, но всю семью -- это уже беспредел? Не знаю, не знаю. Если уж так повторять тянуло, то, между нами говоря, никакой не беспредел. В вов вообще в расчет не брали, сколько в семье уже погибло. Но там какие юристы, такие и историки.