Народное слово

[svyatogorodski]

Пролог.

В связи с обострившимися в последнее время на Руси-матушке классовыми противоречиями хочется найти нечто объединяюще-универсальное, сглаживающее углы и примиряющее рабочих и интеллигентов, русских и русскоязычных, уехавших и оставшихся, и, даже, россиян с прочими нациями. По-моему, повсеместное употребление разнообразных обсценных выражений не только объединяет все эти категории, но и оставляет место для ярко очерченной сословной и национальной индивидуальности, в чем я надеюсь убедить читателя. Так что тема народная, а заголовок самый непосредственный и не имеющий никакого отношения к бесчисленным одноименным газетенкам с потугами на что-то там народное.

Викторина.

Следующие фразы, услышанные в разных ситуациях, так понравились мне и жене, что вошли в наш обиход. Они принадлежат: интеллигентному питерскому математику, давно перебравшемуся за границу, непросыхающему работяге, парню, живущему на Кавказе. Я думаю, читателю не составит труда угадать, кто что сказал.

«Это, бля, тупо.»

«Пошто на хуй посылаешь?»

«Мне кажется, он держит нас за мудаков.»

Жители других стран, контактирующие с русскими, конечно же, не могут оставаться в стороне, и происходят заимствования. Здесь два примера, и читателю предлагается угадать, в какой стране говорят «кибинемат», а в какой «пипецус».

Сделав предположение, проверьте себя по коротким рассказам, что, где и как было сказано.

Экскурсия по святому городу.

На международных конференциях обычно выделяется полдня для экскурсии. В этот раз Тель-Авивский университет был одним из организаторов, и секретарша математического департамента предложила экскурсовода. Остальные не проверили, и это было, бля, тупо. Первый визит в Иерусалим всегда надо начинать со старого города, ну, или вида на него. Вместо этого мужик погнал автобус в два каких-то других места, сжег пол-времени и отстоял в пробках. По дороге ссылался на свой путеводитель, который можно у него купить. Быстрее всего его раскусили (бывшие) питерцы, и тут-то и прозвучала фраза «Мне кажется, он держит нас за мудаков.» К сожалению, народ был интеллигентный, до мужика не донесли, и он продолжил.

В старом городе он прошел по еврейскому кварталу, сказал, что больше ничего не успеваем, и предложил пойти в последнюю точку – церковь на месте дома Каифы. Не зайдя в Храм Гроба Господня! Тут питерцы окончательно взломали его алгоритм – уточнили, надо ли будет там заплатить, как уже пришлось раньше. Он ответил, что совсем малость – шекелей 5. Пришлось послать его лесом и оставшиеся полчаса бежать до Храма и обратно до автобуса.

Надо отметить, что типичный грех плохих экскурсоводов – однобитность. Обычно это выражается в том, что они не в состоянии переключаться в зависимости от аудитории. Задолбили, например, патриотическую программу про героев войны за независимость и седьмой полк, и несут это не только американским евреям, но и латиноамериканским паломникам. Но торговать своей книжонкой и водить в платные не самые туристические места, наверняка получая какое-то вознаграждение за подвоз группы,  – такого хамства я больше не встречал.

Общий вагон.

Плавали мы как-то в поход по речке Оне. Ближе всего добираться от Барнаула, но туда летал монополист, и было дорого. Полетели в Новокузнецк и оттуда 8 часов поездом. Новокузнецкий рынок произвел впечатление. Идешь по ряду – лотки, лотки, упс – вместо лотка решетка в полосочку, за ней сидят деклассированные чуваки, бродяги, что ли,  держатся за прутья и спокойно глядят на проходящих. Одним словом – обезьянник (во всех смыслах). А дальше опять лотки. Жена от неожиданности спросила: «А зачем они там сидят?»  – «Ну как же,» – говорю – «их посадили – они сидят.» Больше ни у кого в Новокузнецке вопросов не возникало  – ни у задержанных, ни у прохожих. Глубинный народ обычно лишних вопросов не задает. Раз сидят тут – значит, так надо, не надо будет – отпустят, власть знает, что делает.

Вагон, конечно, был не плацкартный, а общий – кто куда сел/лег, тот там и сидит/лежит. Запомнилась бабка, снявшая сапоги и сразу задрыхшая. Наш капитан продержался пять минут, и стал ее будить, чтобы она надела их назад – дышать было нельзя. Но особенное впечатление произвел мужичок, ехавший с парнем на сбор ягоды. Я не врач, наверняка не скажу, но личное впечатление таково, что если я и видел хоть раз кого-то с белочкой, то это тогда. Какое-то время он учил молодого жизни, а потом лег спать и отключился, при этом непрерывно, бессвязно и невнятно матерясь. Вдруг ему привиделось что-то более определенное – до сих пор жалеем, что не узнали –  что, и он с натуральной обидой в голосе очень отчетливо изрек: «Пошто на хуй посылаешь?!»

Широкая грудь осетина.

Третью фразу привез знакомый лингвист с Кавказа. Вообще-то, он туда ездил изучать другие языки. Нужны информанты (носители языка), и подобрать подходящего непросто – от него требуется свободное время и способность к некоторому абстрактному мышлению. Забавно, но по его словам мужики на пенсии подходят плохо – отойдя от дел, быстро тупеют до состояния овоща. С тетками лучше – минимальный уровень надо поддерживать для ведения хозяйства. В этот же раз информантом был молодой парень. Его спрашивают: «Так можно сказать на твоем языке?» Отвечает, что можно. «А так?» Тоже можно. «А вот так?» Парень задумался, как же объяснить, и выдал: «Это, бля, тупо.»

Кибинемат.

Главное выражение, попавшее в иврит – это кибинемат (или кибинимат). Используется и пишется как одно слово. Его знают все, и туда часто посылают, причем коренные израильтяне добавляют ивритский предлог «к» (ל), так как не знают, что предлог там уже есть. В их понимании – это посыл куда-то далеко, но не очень грубо, по аналогии с «иди в баню», например. Теоретически слово можно использовать как общий принцип недовольства, например, «что здесь происходит, кибинемат?!» Но, скорее, так скажут русскоязычные. Выражение давнее, наверное, с начала века. Напоминает ругательство деда Довлатова «абанамат».

Пипецус.

Сын друзей недавно привез из Литвы. Нам понравилось. Поиск в интернете показывает, что, скорее всего, это неологизм – очень мало используется, и не факт, что русскоязычными в Литве, а не кем-то еще. Будем следить.