Хождение в народ

Можно подавать к нетребовательному столу. Пипл хавает. Сергей Залупин. газета "Деловой Мухоспасск".

– Сегодня тридцатое сентября. Годовщина расстрела Михалковых-Ашкеназов. День Единения.
– А, ну да! Ну да! – закричал Иван, хватая себя за чуб. – Сегодня же Еденя!

В звезде была надпись на древнем языке. По условиям симуляции он забывал ее каждый раз – и читал как бы заново (...) он развернулся в потоке причин и следствий и начал новое низвержение к узким и слепым человеческим смыслам – чтобы хоть на время забыть все то, что понял минуту назад.

В. Пелевин, "Transhumanism Inc".


Где-то в районе 2005 рассказывал нам один хороший знакомый про свежую тогда историю своего хождения в народ, точнее, работы кризисным менеджером в одном небольшом моногороде. Дело было давно, но, на всякий случай, я поменяю там и сям разные неважные детальки, а сам город назовем по последней пелевинской находке – Мухоспасск.

Местечко и сейчас довольно депрессивное; согласно вики, климат умеренный, устойчивый снежный покров держится полгода (180 дней), из госучреждений имеются только пара ИК, а сам он включен в категорию моногородов с "наиболее сложным социально-экономическим положением" и условно получил статус "территории опережающего социально-экономического развития". Эвфемизм такой, из серии "альтернативно одаренный город". Впрочем, после зарисовок из начала двухтысячных, не удивляет.

Мухоспасск – типичный моногород, на градообразующем предприятии которого работало большинство мужского тяглового населения. Производство и экология в цеху (и не только) здоровью, мягко говоря, не способствовали, поэтому народ лечился по заветам предков – спиртом. Считалось, что только так можно вывести из организма что-то там такое накапливающееся. А хоть бы и нет, зато аргумент такой, что можно сказать жене, чтобы она отвяла. Зачастую это получалось даже лучше, чем планировалось: по рассказам товарища, то ли от экологии, то ли от спирта, то ли от комбинации все мужики за сорок имели серьезные проблемы с потенцией, и бабы там вешались на приехавших на ура. Экологию так просто не улучшишь, жаль деньги зря тратить, так что начальство и не пыталось, не лучше ли подумать о духовности? И начальство построило храм, символизирующий единство всех поколений работников комбината. Церковь Еденя, так сказать.

Кстати, о начальстве. В отличие от многих других мест, в этом городе собственность удержал красный директор – последний директор комбината при советской власти. После приватизации дирекция получала ваучеров на какую-то часть предприятия, но сильно меньше половины, и, зачастую, контроль в итоге брали олигархи или братки, но здесь директор зацепился и к двухтысячным был единоличным хозяином города: ему и его семье принадлежал не только комбинат, но и разные подсобные и хозяйственные предприятия от жэков до магазинов. Кроме того, он был в корешах со смотрящим по области, а местных бандюков времен первоначального накопления куда-то зачистил (по слухам, в местный пруд, хотя рядом имелась и река).

Как наш московский приятель оказался в Мухоспасске? Одно из дочерних предприятий комбината, кстати, находящееся в подчинении дочери директора, разорялось, и папик отец города решил позвать пару менджеров из Москвы, чтобы они навели порядок. При этом он выставил нехилую зарплату в несколько тысяч уев, которая на фоне депрессивной последефолтной Москвы перевесила очевидные риски, не говоря о неудобствах. На всякий случай, они сходили побеседовать с единственным (на их взгляд) независимым от папика человеком в городе – местным фсбшником – и приняли предложение.

Больше всего нашего товарища удивило то, что рыночно-капиталистические отношения в феодальной вольнице работали не очень. Мухоспасск – это вам не Москва. Добиться от подчиненных нормальной работы деньгами было невозможно, требовалось как-то им передать, что начальство их ценит и ими довольно. Зато, если это удавалось, то можно было платить по-минимуму. Впрочем, основная их задача свелась не к минорной оптимизации бизнеса (который, будучи монополькой, и так никуда не денется), а к проверке финпотоков, где ожидаемо обнаружилась большая дырень... Товарищи, конечно, обрадовались, вот что значит современный бизнесподход, полезли выяснять, кому утекают деньги и... получили вызов от папика на беседу. Слушать их он не стал, но объявил, что чего-то они совсем обнаглели, а могли бы поговорить со старожилами и выяснить, что тут в пруду много чего (и кого) интересного лежит. Так что, подумайте...

Что оказалось? Хотя весь город был в руках папика и его семьи, дочка и жена воровали деньги, чтобы иметь альтернативные кошельки, неизвестные папику. Так сказать, семья (и единственный хозяин города) сама в тайне от себя выводила средства в офшоры. Вершина бизнесшизофрении. Дочка делала это так рьяно, что разоряла подведомственное предприятие. Когда ее деятельность вскрылась, она сразу побежала к папику и наврала первое пришедшее в голову – что приехавшие встречались с местными бандитами (если таковые вообще остались) и планируют какие-то свои ходы, а папик, не разбираясь в этой туфте, позвал их на беседу, тут дочь родная, а там чудаки какие-то...

Товарищи сделали правильные выводы и решили, что все, что можно было заработать без большого риска, они уже заработали, а спасти модернизировать Мухоспасск не по силам и господу богу. Вместо того, чтобы пытаться объяснять папику, что и как, они, не говоря никому ни слова, заказали такси и уехали в соседний областной центр (а не в ближний областной центр со смотрящим – другом папика), откуда полетели в Москву. А в Мухоспасске все осталось по-прежнему, кроме нескольких десятков тысяч долларов, заплаченных на сторону, чтобы понять, как дела устроены, и сразу забыть.