Теперь позвольте пару слов без протокола. В. Высоцкий, "Милицейский протокол".
Для тех, кто в первый раз видит.
Опрос #2134787
Открыт: Всем, подробные результаты видны: Всем. Участников: 0
Как вы думаете, кому принадлежит следующий текст?
Ильф
Зощенко
Есенин
Пелевин
«Сидел в пивной с приятелями, говорили о русской литературе. Я увидел типа, который прислушивался к нашему разговору. Я сказал приятелю, чтобы он ему плеснул в ухо пивом, после этого тип встал и пошел, позвал милицию. Это вызвало в нас недоразумение и иронию. Я сказал: „Вот таких мы понимаем“, — и начали спорить, во время разговоров про литературу упоминали частично т. т. Троцкого и Каменева и говорили относительно их только с хорошей стороны, то, что они-то нас и поддерживают. О евреях в разговоре поминали только, что они в русской литературе не хозяева и понимают в таковой в тысячу раз хуже, чем в черной бирже, где большой процент евреев обитает как специалистов. Когда милиционер по предложению неизвестного гражданина предложил нам идти, и мы, расплатившись, последовали за милиционером в отделение милиции. Идя в отделен<ие> милиц<ии>, неизвестный гр-н назвал нас „мужичье“, „русские хамы“. И вот, когда была нарушена интернациональная черта национальности словами этого гражданина, мы, некоторые из товарищей, назвали его жидовской мордой. Больше ничего показать не имею. Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан, в чем подписуюсь.»
P.S. В итоге (хотя и не сразу) победил Зощенко. И в самом деле, как в этом анекдотическом персонаже опознать великого русского поэта Есенина? Даже если мент и записал своими словами, а Есенин только согласился подписаться. Если раньше казалось, что Зощенские персонажи -- это злобная пародия, то из этого протокола видно, что прямо так многие граждане тогда и выражались. Как минимум участковый. А то и сам Есенин.
Для тех, кто в первый раз видит.
Опрос #2134787
Открыт: Всем, подробные результаты видны: Всем. Участников: 0
Как вы думаете, кому принадлежит следующий текст?
Ильф
Зощенко
Есенин
Пелевин
«Сидел в пивной с приятелями, говорили о русской литературе. Я увидел типа, который прислушивался к нашему разговору. Я сказал приятелю, чтобы он ему плеснул в ухо пивом, после этого тип встал и пошел, позвал милицию. Это вызвало в нас недоразумение и иронию. Я сказал: „Вот таких мы понимаем“, — и начали спорить, во время разговоров про литературу упоминали частично т. т. Троцкого и Каменева и говорили относительно их только с хорошей стороны, то, что они-то нас и поддерживают. О евреях в разговоре поминали только, что они в русской литературе не хозяева и понимают в таковой в тысячу раз хуже, чем в черной бирже, где большой процент евреев обитает как специалистов. Когда милиционер по предложению неизвестного гражданина предложил нам идти, и мы, расплатившись, последовали за милиционером в отделение милиции. Идя в отделен<ие> милиц<ии>, неизвестный гр-н назвал нас „мужичье“, „русские хамы“. И вот, когда была нарушена интернациональная черта национальности словами этого гражданина, мы, некоторые из товарищей, назвали его жидовской мордой. Больше ничего показать не имею. Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан, в чем подписуюсь.»
P.S. В итоге (хотя и не сразу) победил Зощенко. И в самом деле, как в этом анекдотическом персонаже опознать великого русского поэта Есенина? Даже если мент и записал своими словами, а Есенин только согласился подписаться. Если раньше казалось, что Зощенские персонажи -- это злобная пародия, то из этого протокола видно, что прямо так многие граждане тогда и выражались. Как минимум участковый. А то и сам Есенин.